Война и дети... Словосочетание чудовищное: ведь дети рождаются, чтобы жить, а война всегда означает смерть. Эту смерть нёс нашей Родине фашизм. Фашисты планировали уничтожение целых народов: 100% евреев и цыган, 75% бело-русов, 50% украинцев и прибалтов; среди русских фашисты хо-тели в первую очередь уничтожить интеллигенцию.

     В годы Великой Отечественной войны наша страна потеряла 27 миллионов человеческих жизней. Из них около 4 миллионов - дети, погибшие под обломками зданий, в разбомбленных эшелонах, умершие от болезней и голода...

     Территории, оккупированные фашистами, покрылись сетью концлагерей, а в советском тылу появились беженцы.

     Фашисты пригнали в концлагеря тысячи детей. Оторванные от родителей, испытывая все ужасы плена, большинство из них погибли в газовых камерах. Это были еврейские дети, дети расстрелянных партизан, дети убитых советских партийных и государственных работников.

     Саласпилсский концентрационный лагерь был крупнейшим местом заключения и массового уничтожения людей в оккупированной гитлеровцами Прибалтике. За время существования лагеря здесь было уничтожено более 100 тысяч человек, в том числе около 7 тысяч детей.

     Антифашистам Бухенвальда удалось поместить многих детей в отдельном бараке. Солидарность взрослых защищала детей от самых ужасных издевательств, чинившихся эсэсовцами, и от отправки на ликвидацию. Благодаря этому 904 ребенка смогли выжить в концлагере Бухенвальд, где узники смогли организовать школу для детей разных национальностей! Самым маленьким из спасенных в Бухенвальде был четырехлетний поляк Ежи Цвейг...

     Из советских республик самой многострадальной стала Белоруссия: фашисты хозяйничали здесь более трех лет. Но в первый же день войны, 22 июня 1941 года, здесь появились партизанские отряды. И полноправными участниками их стали дети.                  

Запомним эти имена

Лиза...

   Сережа...

   Зина...

   Миша...

     У них у всех одна фамилия – Шмыревы. На территории Сурожской десятилетки им открыт памятник. Памятник детям, успевшим короткой жизнью своей навсегда остаться в людской памяти. Они – дети легендарного партизанского ком-брига Батьки Миная, расстрелянные фашистами как заложники.

     Война застала М.Ф.Шмырева на посту директора картонной фабрики. Через месяц после начала войны партизаны под его руководством дали первый бой фашистам. А уже к осени 1941 года имя Миная наводило ужас на немцев. Фашисты издали приказ, в котором обещали за живого Миная 50 тысяч марок, дом, корову и надел земли. Приказ так долго висел на заборах (срывать категорически запрещалось), что пожелтел и выцвел. Фашисты назначили новую сумму за голову партизана – 100 тысяч марок. Но и второй приказ постигла та же участь. Тогда всех четверых детей Шмырева взяли заложниками.

     Их спрятали в подвал бывшего банка, затем перевели в сырую комнатенку кирпичного дома, потом – в отдельную деревянную избу.Кормили хлебом и водой. Иногда не выдержи-вало даже сердце жандармов (разрешали передачи от родственников). Так Лиза смогла переслать отцу записку: «Папа, за нас не волнуйся. Никого не слушай и к немцам не иди. Если тебя убьют, мы бессильны и за тебя не отомстим, а если нас убьют, папа, ты за нас отомстишь».

     Минай принял решение: ждать. Он не мог рисковать партизанским отрядом. Когда же наступил февраль 1942 года и части Красной Армии стали приближаться к городу, немецкое командование дало приказ уничтожить всех заложников. Так были расстреляны дети Батьки Миная. Лизе было 14 лет, Сереже – 10, Зине - 7, Мише – 3 годика...  

(«Комсомольская правда». 1984, 23 августа)

     В годы Великой Отечественной войны высокого звания Героя Советского Союза   были   удостоены   4   пионера: Марат Казей, Леня Голиков, Валя Котик и Зина Портнова.   Все они были партизанами.

   Сотни мальчишек (и даже девчонок!) оказались в действующей армии. «Сын полка» - так называли этих маленьких бойцов...

     Воины Уральского добровольческого танкового корпуса вели жестокие бои на Украине. Форсировали Днепр. В это время с Урала пришла техника – эшелон новеньких танков с Уралвагонзавода города Нижнего Тагила.

     С очередной машины сняли брезент, и тут обнаружили прижавшегося к тракам мальчика. Он был чумазый, в грязных штанах и порванной рубашке.

   - Возьмите меня с собой, не подведу. Мне уже двенадцать лет!

     За мальчика заступились танкисты: стали просить гвардии полковника И.Захаренко приютить мальчишку.

   Так Толя Гончарук стал сыном корпуса. Он родился недалеко от Брянска, рано потерял мать. В войну отец добровольцем ушел на фронт и вскоре пропал без вести. Потом взяли на войну брата. Через некоторое время на него пришла похоронка. И вот случай: в Брянск пришел эшелон танков, направляемых на фронт...

     Первое время Толя был в штабе корпуса «на побегушках», затем пробрался в разведроту. Разведчики приняли его, как родного сына. Обмыли, обмундировали, брюки-галифе смастерили, гимнастерку где-то раздобыли «махонькую», ремень, сапоги достали. Одним словом, мальчишка превратился в заправского сына танкистов! Он не раз отличился в боях, пришел вместе с танкистами корпуса до Берлина, а потом освобождал Прагу.

     После войны «сын корпуса» жил и работал в Нижнем Тагиле, на Уралвагонзаводе. К фронтовым наградам прибавился орден «Знак Почета».

     Бессмертен подвиг блокадного Ленинграда. Сегодня в витрине музея на Пискаревском мемориальном кладбище Санкт-Петербурга мы видим 9 страничек из блокнота. Записи сделаны умирающей от голода маленькой девочкой – Таней Савичевой – блокадной зимой 1941-1942 гг.

Таню вывезли на Большую землю, но спасти так и не смогли – она умерла от дистрофии в 1944 году...

     «Женя умерла 28 декабря в 12-30 часов утра. 1941 год».

     «Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня. 1942 год».

     «Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 год».

     «Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год».

     «Дядя Леша – 10 мая в 4 часа дня. 1942 год».

     «Мама – 13 мая в 7-30 часов утра. 1942 год».

     И три последние странички:

     «Савичевы умерли».

     «Умерли все».

     «Осталась одна Таня».

Дневник фигурировал среди обвинительных документов на Нюрнбергском процессе....

     Когда началась блокада, Вите Смирнову было 13 лет. Ему повезло – в блокаду он потерял только брата; родители и две сестры выжили. Но 900 дней блокады он вспоминал как время, перевернувшее всё его знание о жизни и смерти.

     В одну декабрьскую ночь 1941 года в крысоловку попались две штуки. Есть было нечего, но мама безо всякой интонации сказала: «Пусть мы умрем, но крыс варить я вам не дам». Папа опустил клетку в бочку с водой, а потом снес их на помойку...

     В городе оставались три продукта. Соль, горчица и вода из Невы. А дома был еще чай с мирного времени – не подарок судьбы, а результат запасливости мамы-чаёвницы. Витька учил друга Альку пить чай:

     - Наливай кипяток. Указательный палец макай в горчицу, сверху сыпь солью. Бери в рот и запивай. Ну как?

     Им казалось, что они лопают бутерброды с чаем. Даже сытость появлялась...

     У Витьки оставалась одна радость – котенок Васька. Серый, с белой грудью и роскошными бакенбардами.Он подрос и успешно охотился на крыс. Спал Васька только вместе с Витькой, обязательно – нос к носу, вцепившись в Витькину рубашку лапой. Витька жевал хлеб и потихоньку давал Ваське.Мама с папой решили, что дальше так продолжаться не может. Папа отнес его на работу,в Институт скорой помощи. Плотники давно просили отдать Ваську им на съедение. Папа вернулся домой и с горя наварил студня. Из столярного клея и кусков сыромятной кожи. Ни мама, ни Витька студень этот есть не смогли. Папе еще на завтра осталось...

     Когда Витьке стало совсем плохо от голода, отец повёз его в больницу. Медсестра на него как накинется: «Что вы сюда покойника притащили?!»

     Витька буркнул: «Я живой!» Его оставили... («Комсомольская правда», 1999, 27 января)

     Были дети, волею судьбы оказавшиеся в самом пекле – например, в Сталинграде. Многих из них война не оставляет и поныне. Например, журналистку Людмилу Овчинникову. Она вспоминает:

     «Мы жили в глубоком тылу – в Сталинграде. В 42-м война вплотную подошла к нашему дому. Как часто бывает на войне, события происходили неожиданно. Еще вчера мы слышали по радио, что бои идут на Дону – это 100 километров от Сталинграда. А сегодня враг в семи трамвайных остановках от нас!

     ...Передовая потом была от нас в ста метрах. В нашем подвале были три женщины и восемь детей. За несколько дней мы превратились в каких-то первобытных людей. Надо было добывать еду, воду, огонь. К счастью, неподалеку, в овраге, был родничок. Но и там ожидала смерть. Немцы стреляли по скопившимся у родника людям. Мама хотела сама ходить к роднику, но я ей сказала: «Убьют тебя – что мы, двое детей, будем делать? Убьют меня – у тебя будет дочка, а у нее мама».

     ...Мы узнавали ужасающие истории. Наша знакомая вместе с пятилетним сыном попала к немцам. Пулеметной очередью ей перебило ноги. Немцы отобрали у них все продукты. Истекая кровью и зная, что вот-вот умрет, женщина, такое у нее было отчаяние, подушкой задушила

сына.

     ...Мимо нашего подвала бойцы шли из оврага к переднему краю. Вперед шли крепкие, здоровые, назад ползли раненые, искалеченные. Наши матери кричали: «Сюда, сюда!» Рвали все что можно, перевязывали раненых Запомнился мне один боец, еле живой. Увидев детей, слабеющей рукой достал из кармана два замусоленных кусочка сахара. Молча придвинул к нам... Бойцы делились с нами едой, потому мы и остались живы». ( «Комсомольская правда», 2009, 18-25 июня)

     А в советском тылу сотни тысяч ребят встали к станкам, заменив ушедших на фронт отцов. Многие из них и сегодня среди нас. Их уважительно называют «труженик тыла»... Разве можно было победить народ, у которого даже дошкольники участвовали в сборе средств на танк «Малютка»?

     Об этом много лет назад рассказала газета «Правда». Шестилетняя Ада Занегина из Смоленской области оказалась эвакуирована вместе с матерью в Омск. Девочка мечтала о настоящей кукле и копила деньги, складывая их в копилку. Отец воевал на фронте.

     Однажды она спросила маму:

- А сколько стоит танк? Я не хочу куклу, лучше я куплю танк и пошлю его папе на фронт.

     Мама сказала, что их денег на танк не хватит.

     - А если все девочки и мальчики отдадут из копилок свои деньги, на них можно будет купить танк?

     - Ну, если все, то можно.

     И шестилетняя кроха написала письмо в редакцию газеты “Омская правда» - написала печатными буквами: «Дорогой дядя редактор! Напиши в своей газете всем маленьким детям, чтобы они отдавали деньги на танк. И назовем его «Малютка». Когда наш танк разобьет врага, мы вернемся домой».

     В редакцию газеты, опубликовавшей это письмо, посыпались конверты с деньгами. В областном отделении госбанка был открыт счет, на который перечисляли деньги дошкольников и младших школьников.

В мае 1943 года в адрес юных омичей пришла телеграмма от Верховного Главнокомандующего: «Прошу передать дошкольникам города Омска, собравшим на строительство танка «Малютка» 160 886 рублей, мой горячий привет и благодарность Красной Армии».

     В хронике Сталинградской битвы есть кадры, запечатлевшие сдачу в плен генерал-фельдмаршала Паулюса. Среди растянувшихся танковых колонн у разрушенного универмага, из подвалов которого выходили генералы разбитой гитлеровской армии, стоит легкий Т-60 с надписью «Малютка»...