Агнию Барто знают все дети. Как знали её их мамы и папы,   бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки. Потому   что   родилась она больше ста лет назад, в 1906 году, в Москве, в   семье ветеринарного врача. Получила хорошее домашнее воспитание и образование, которым руководил отец. Училась в гимназии и занималась танцами в хореографическом училище. И уже тогда писала стихи для детей. Первые книги Агнии Воловой (это ее фамилия до замужества) вышли из печати, когда ей было всего 19 лет.

Слава пришла к ней довольно быстро, но не добавила ей смелости – девушка была очень застенчива. Может быть, поэтому у нее не было врагов. Агния хорошо понимала, что ей предстоит многому научиться.

Настоящая слава пришла к Агнии Львовне уже в тридцатые годы прошлого века – а еще раньше пришла любовь читателей. Она была счастливой мамой и женой. В ранней молодости она вышла замуж за поэта Павла Барто, родила сына Гарика. Но муж не смог пережить профессиональный успех своей супруги, и брак вскоре распался. Агния Львовна сохранила фамилию Барто, но всю оставшуюся жизнь провела с ученым-энергетиком Андреем Владимировичем Щегляевым, который стал отцом её дочери Танечки. В их доме часто бывали писатели, музыканты, артисты – Агния Львовна умела дружить. Среди ее подруг были знаменитые актрисы Рина Зелёная, Фаина Раневская. В 1940 году перед самой войной Барто написала сценарий комедии «Подкидыш» - этот фильм с интересом смотрят и современные зрители. Барто много путешествовала в составе советских делегаций. В 1937 году она побывала в Испании, где уже шла война. Агния Львовна видела руины домов и осиротевших детей. Особенно мрачное впечатление произвел на неё разговор с испанкой, которая, показывая фото своего сына, закрыла его лицо пальцем – мальчику снарядом оторвало голову. Одной из подруг Агния Львовна писала: «Как описать чувства матери, пережившей своего ребенка?».   Спустя несколько лет она получила ответ на этот страшный вопрос.

О том, что война с Германией неизбежна, Агния Барто знала. В конце тридцатых она ездила в эту «чистенькую, почти игрушечную страну», видела хорошеньких белокурых девочек в платьицах, украшенных свастикой...

Когда началась война, муж Агнии Львовны получил направление на Урал. К тому времени он стал видным энергетиком.

У Агнии Львовны здесь жили друзья. Так семья обосновалась в Свердловске в доме № 1 по улице 8 Марта. И сегодня еще этот дом в народе называют «домом старых большевиков». Его действительно специально выстроили в начале 30-х годов для тех, кто вступил в партию большевиков ещё до революции 1917 года. А когда началась война, в огромные по тем временам квартиры элитного дома (некоторые были больше ста квадратных метров) к жильцам подселили прибывших в эвакуацию людей.

Сначала уральцы показались Агнии Львовне людьми недоверчивыми, закрытыми и суровыми. Ей довелось познакомиться с Павлом Петровичем Бажовым. По его совету она пошла работать на завод простым токарем – чтобы поближе познакомиться с подростками, работавшими тогда на военных заводах. Ведь Агния Львовна была детской писательницей! «Чтобы не сторонились вас подростки, не считали чужой, попробуйте пройти весь путь от ученика до рабочего на заводе», - наставлял Бажов. Вскоре Барто поняла, что ребятишкам даже нравится учить ее токарному делу. А спустя пару месяцев она получила второй разряд по этой специальности. Но главное было, конечно, не это. Она написала новые стихи, посвященные героям трудового фронта, среди которых были ребята.

 Так, в 1943 году появилось стихотворение «Мой ученик»:

Интересно, что далеко не все у нас на Урале знают, что автором знаменитых строк 

                                 «Уральцы бьются здорово,

                                 Им сил своих не жаль:

                                 Еще в штыках Суворова

                                 Звенела наша сталь наша сталь»

была Агния Барто. Она написала песню на музыку Тихона Хренникова, когда жила в Свердловске в эвакуации.

Позже Агния Львовна говорила: «Свердловск для меня – не только город на карте. Видела его в дни войны. Он остался для меня символом мужества, стойкости, человечности».

В столицу Агния Львовна вернулась в 1944 году. Жизнь стала входить в привычное русло. Возвращались из эвакуации друзья, сын Гарик и дочь Таня опять начали учиться. Все с нетерпением ждали, когда закончится война. 4 мая 1945 года Гарик вернулся домой раньше обычного. День стоял солнечный, и мальчик решил прокатиться на велосипеде. Агния Львовна не возражала. Казалось,

ничего плохого не может случиться с пятнадцатилетним подростком в тихом Лаврушинском переулке недалеко от Третьяковской галереи. Но велосипед Гарика столкнулся с выехавшим из-за угла грузовиком. Мальчик упал на асфальт, ударившись виском о бордюр тротуара. Смерть наступила мгновенно... Агния Львовна в те дни полностью ушла в себя. Она не ела, не спала, не разговаривала. Праздника Победы для нее не существовало. Гарик был ласковым, обаятельным, красивым мальчиком, способным к музыке и точным наукам. Вспоминала ли

она испанскую женщину, потерявшую сына? Мучило ли ее чувство вины за частые отъезды, за то, что Гарику иной раз не хватало ее внимания?

После смерти сына Агния Львовна обратила всю материнскую любовь       на           дочь     Татьяну, но не стала меньше работать.

Даже наоборот. В 1947 году она опубликовала поэму «Звенигород»,

рассказ о детях, потерявших родителей во время войны. Поэма была написана после посещения реального детского дома в Подмосковье. Как обычно, Барто использовала свои разговоры с детьми. После выхода книги ей пришло письмо от одинокой женщины, во время войны потерявшей свою восьмилетнюю дочь. Обрывки детских воспоминаний, вошедшие в поэму, показались женщине знакомыми. Она надеялась, что Барто общалась с ее дочерью, пропавшей во время войны. Так оно и оказалось: мать и дочь встретились спустя десять лет! А в 1965 году радиостанция «Маяк» начала транслировать передачу «Ищу человека». Поиск пропавших людей при помощи СМИ не был изобретением Агнии Барто – такая практика существовала во многих странах. Уникальность советского аналога заключалась в том, что в основе поиска лежали детские воспоминания. «Ребенок наблюдателен, он видит остро, точно и часто запоминает увиденное на всю жизнь, - писала Барто. - Не может ли детская память помочь в поисках? Не могут ли родители узнать своего взрослого сына или дочь по их детским воспоминаниям?» Этой работе Агния Барто посвятила девять лет жизни. Однажды в газету «Пионерская правда» пришло письмо отженщины по фамилии Перевозкина, которая разыскивала своего сына. Редакция попросила Агнию Львовну упомянуть и об этом письме в радиопередаче «Найти человека». Прошло два месяца, иБарто пришло письмо от Николая Ивановича Перевожкина. Он помнил, как маленьким он ехал с чужими людьми на телеге, и они говорили, что его мама попала под бомбежку и погибла... Только он – Перевожкин, а не Перевозкин... Агния Львовна отправила Александре Родионовне телеграмму с адресом её предполагаемого сына. В итоге мать и сын встретились спустя 24 года! Барто удалось соединить почти тысячу разрушенных войной семей.

После войны в личной жизни Агнии Львовны всё складывалось благополучно: дочь Татьяна вышла замуж и родила сына Владимира (о нем Барто сочиняла стихи «Вовка – добрая душа»), муж продвигался по карьерной лестнице... Андрея Николаевича веселил тот факт, что в некоторых кругах он был известен не как крупнейший в СССР специалист по паровым турбинам, а как папа «Нашей Тани», той, что уронила в речку мячик (эти стихи Барто написала для своей дочери). Барто по-прежнему много ездила по всему миру, побывала даже в США. Она умела держаться в обществе, говорила на нескольких языках, красиво одевалась и прекрасно танцевала. В Москве она часто принимала гостей. Она обожала розыгрыши, не терпела чванства. Очень любила играть в большой теннис.

Агния Львовна пережила мужа на 11 лет. Всё это время она не переставала работать: написала две книги воспоминаний, более сотни стихов. Она не стала менее энергичной, только стала страшиться одиночества. Часами разговаривала с подругами по телефону, старалась чаще видеться с дочерью и внуками. Она охотно помогала людям, знакомым и незнакомым: находила хороших врачей, доставала дефицитные лекарства.

Её не стало 1 апреля 1981 года. После вскрытия врачи были потрясены: сосуды оказались настолько слабыми, что было непонятно, как кровь поступала в сердце последние 10 лет..

Однажды Агния Барто сказала: «Почти у каждого человека бывают в жизни минуты, когда он делает больше, чем может». В случае с ней самой это была не минута – так она прожила всю жизнь.

Однажды Агния Львовна, путешествуя по Словакии, познакомилась с четырехлетним мальчиком, который нарисовал на бумаге сердце и, сделав надпись на рисунке, подарил его своей маме. Эту надпись Барто перевела на русский язык так:

                       «Даю тебе сердце на листике белом,

                       Дарю тебе сердце – что хочешь с ним делай:

                         Гуляй, где захочешь, ходи с ним повсюду,

                         Рисуй, что захочешь – сердиться не буду.

                        ...Но лучше на нем рисовать не учись ты –

                         Пускай моё сердце останется чистым».

Наверное, эти стихи   тоже     заслуживают   бессмертия   - как и «Зайку бросила хозяйка», «Уронили мишку на пол» и «Наша Таня».

Мы благодарны Агнии Барто и за стихи, и за материнскую заботу о детях.