13 июля в 4 часа утра нашему полку был дан приказ выдвинуться на исходные позиции и решительными внезапными действиями с другими войсками прорвать оборону немцев в районе станции Поныри.

Экипаж нашей «тридцатьчетверки»: командир – капитан Михаил Махотин, радист-пулеметчик Иван Михеев и я механик-водитель Алексей Талызин. Через 30 минут была дана команда «Вперед!» и тут уж мне пришлось нажать, как говорят, на всю «железку». На большой скорости устремились мы к немецким позициям, открыв огонь из пушки и пулемета.

Очень запомнилась первая встреча с немцами. Впереди оказался капонир, в нем орудие и 10-12 гитлеровцев. Так как из пушки их поразить было невозможно, командир прокричал: «Лёшка, дави!» Видимо, не ожидали столь раннего нашего «визита», ведь только начало рассветать. Орудие и прислуга погибли под гусеницами танка. Прошло много лет, но до сих пор перед глазами стоят их страшные перепуганные лица. На большой скорости мы устремились дальше, и тут произошло непредвиденное.

В то утро шёл дождь, и грязь от гусениц стала забивать триплекс – единственные «глаза» механика-водителя. Короче говоря, танк ослеп, и я решил чуть приоткрыть люк, но в это миг, видимо танк угодил в воронку, от удара люк полностью открылся, и закрыть я его уже не мог, его заклинило, и вся дальнейшая атака проходила с открытым люком механика.

Нашими частями на этом участке фронта оборона была прорвана, и мы оказались в 6-8 км в расположении немцев, где также продолжались жесточайшие бои. На поле боя горели фашистские танки, валялось множество трупов солдат и офицеров противника. Пара немецких танков загорелась от снарядов, выпущенных из нашего орудия, но досталось и нам. Вражеский бронебойный снаряд ударил в башню нашего Т-34, был убит Миша. Ему большим осколком вырвало половину груди с сердцем. Всё внутри танка было залито кровью. Был ранен командир, но продолжал стрелять снарядами, обагрёнными кровью Миши. Вася в тяжёлом состоянии стрелял до последнего снаряда, подбив ещё один немецкий танк. Это была первая наша потеря – молодой, отличный парень, боевой солдат, гвардеец Миша Махотин.

На этом наши беды не закончились. Неожиданно раздался удар по моторной части танка, заглох двигатель, показался дым и языки пламени из моторного отсека. Схватив, огнетушитель, я направил струю в моторную част, вроде огня и дыма стало меньше, но наш танк превратился в мишень, а что это такое, танкисты хорошо знают. «Иван!» - кричат немцы. Выглянув в люк, большая группа немцев, стреляя из автоматов (видимо пьяные), направляется в нашу сторону. Цель: захватить танк и нас в плен. Кричу радисту-пулеметчику: «Стреляй!». И он стрелял беспрерывно, а тут подошли наши танки, и немцам пришлось драпать, оставив на поле боя десятки солдат и офицеров.

Я пытался завести двигатель сжатым воздухом (аккумулятор, видимо, был поврежден), и это удалось. Учитывая, что боезапас был израсходован, один танкист убит, другой тяжело ранен, были приняты все меры к тому, чтобы добраться до своих. Когда я стал разворачиваться, очередная болванка ударила в правый борт, осколками мне повредило правую ногу, почти оторвав ступню. Кроме этого была повреждена ходовая часть, танк стал плохо управляемым, но на ручном газу, с помощью Ивана Михеева, маневрируя, нам удалось добраться до своего полка.

По предварительным подсчетам, в этом бою нам удалось уничтожить орудие и его прислугу, 2-3 танка и примерно около 50 фашистов. Обидно, что нам с командиром не пришлось воевать дальше, впереди предстояло длительное пребывание в госпитале, стоял вопрос об ампутации ноги, но благодаря замечательному хирургу ногу удалось спасти. Только до слёз жаль Мишку, но на войне не бывает без потерь, главное, что поставленные задачи выполнены.

(Из воспоминаний А.Н. Талызина)

Талызин Алексей Николаевич